Егор Исаев - И век и миг... [Стихотворения и поэмы]
«Лечу над океаном…»
Лечу над океаном,Лечу, как не лечу.Пластмассовым стаканомСтучу, как не стучу.Двенадцать тысяч метровПо вертикали вниз.Вдруг капелькой поветнойС виска скатилась мысльИ, нарастая весом,Как снежный ком с луны,Одним концом отвесаКасается волныИ, ужаснувшись, с гребняОтчаянным броскомСтремглав уходит в небо,Стучится под виском.
«„Ох ты, ноченька…“ Да кто ж там…»
«Ох ты, ноченька…» Да кто ж тамТак волнуется в тиши?Песня встала с горизонта,С очарованной души.И пошла, пошла босаяВерхним эхом, как в лесу,В небе звёздочки касаясь,В сердце трогая слезу.И какая ж это сила,И какая ж это власть!С неба звёздочка скатилась,На щеке слеза зажглась.
«Послушай, небо, человек поёт…»
Послушай, небо, человек поёт,Поёт, как собирается в полётВ свою недомечтавшую мечту.Прошу, ты подари ему звездуИ никому про то не говори.Сними с платка зари и — подари.
«Поёт, как будто за душу берёт…»
Поёт, как будто за душу берёт,А если поравней сказать, — пленяет.Вот так когда-то, помню, пел народ,Теперь, увы, эстрада исполняет.Но ничего, на пару с соловьём.Мы как-нибудь её перепоём.
«Да, созерцали, ведали, мечтали…»
Да, созерцали, ведали, мечталиВо власти чувств высоких, а теперьВсё это вдрызг разбили, разболталиИ к тайнам спальни выломали дверь.Всё напоказ, навынос… ФонограммыБез мысли все, без музыки живой…Ах, как безумно думают ногами!Ах, как враздрай танцуют головой!
«Да будет вам, уймитесь бога ради…»
Да будет вам, уймитесь бога ради.Всё звёзды, звёзды, звёзды на эстрадеИ среди них — ого! — сама легенда,Вся в поцелуях, в ласках комплимента.И у меня — я вспомнил — в огородеРосла звезда иль что-то в этом роде,Росла, блистала цветом помидораИ отблистала на краю раздора:С душой в застолье обнялась душа.И впрямь была закуска хороша!
РИТМ-ДЕБИЛ
Он возносил её до самых ярких звёздИ там держал, как сваи держат мост,Берёг её, как самый верный друг,И вдруг беспечно выронил из рук,Разбил её у бездны на краю,Как чью-то жизнь, мелодию свою,Порвал мотив и расцепил слова…Какой дебил! Какой безумец, а?
«Как месяц ясный, как зелёный колос…»
Как месяц ясный, как зелёный колос,Он поднимался, восходил тот голосИз сердца прямо в радости и грусти,А в нём летели «утки и два гуся»,Летели быстро-быстро дружной стайкойИз вечеров, что где-то близ Диканьки,А может быть, из певчей той страницыТургеневской? Летели эти птицыИ век, и миг… И вдруг, как чей-то выстрелИз-за угла, врубили в них транзистор!Врубили с ходу — рвано и хрипато.И началась реакция распада.
«Очень грустно, друзья, так я всем вам скажу…»
Очень грустно, друзья, так я всем вам скажу:Мать свою из деревни в Москву увожу,Увожу от крыльца, от забитых ворот,От надворной тропинки в сарай, в огород,От могилы отца, от родного всего.Очень грустно, друзья. Ну а ей каково?
«Луна торжествовала… Полночь. Тишь…»
Фёдору Абрамову
Луна торжествовала… Полночь. Тишь.Трава спала, спал берег, спал камыш,Волна спала в ногах у камыша,И лишь безмолвно плакала душа.О ком она? О чём? А всё о том,Что там, в ночи, стоит мой старый дом.Стоит один — ни звука, ни огня.Лишь тишина за дверью ждёт меня.
«Там он стоит, сутулится…»
Там он стоит, сутулится,Весь как немой укор,Дом в два окна на улицу,Дом в два окна во двор.Там он живёт, родимый,Памятью старика.Почта проходит мимо,Мимо идут облака,Мимо — зимой и летом,Мимо — и тут и там…Вот соберусь и с ветромДому письмо передам.
«Я всё отдал аплодисментам в зал…»
Я всё отдал аплодисментам в залИ лишь тебе одной недосказал,Недошептал, любимая, а надо быВсего себя отдать, а вот теперьЗачем слова? Кругом сугробы-надолбы:Ни подойти, ни постучаться в дверь.
«Тебя уж нет давно, а я всё верю в чудо…»
Светлой памяти Исаевой Евгении Степановны
Тебя уж нет давно, а я всё верю в чудо,Что ты хоть раз один отпросишься оттуда.Придёшь, как свет из тьмы, с лица откинешь полночьИ вся себя сама живой волной наполнишь,Предстанешь предо мной, и на краю разлукиЯ в радостных своих твои согрею руки.И лишь потом, когда ты снова станешь тенью,Земле тебя отдам, но не отдам забвенью.
«Было. Били соловьи…»
Было. Били соловьиСеребром по камушкам,Каблучки — тук! тук! — твоиОт подруг, от мамушкиЧерез поле — на крыльцо,В избу через сенцы,Запрокинуто лицо,Нараспашку сердце,Без луны и при луне,И зимой и летомВсё ко мне, ко мне, ко мне,Не ко мне, так к детям…Было. Пели соловьи,Наступили зимы.Каблучки, но не твои —Мимо, мимо, мимо.
«У моря, как у неба на краю…»
У моря, как у неба на краю,Далёкое всем сердцем принимая,Я звал её, любимую свою,Под лунным серебром ночного мая.Я звал её. И наконец она,С потухшими прощаясь маяками,Из вечности пришла моя волна,Легла у ног… Но рядом были камни.
«He смолкай, соловушка…»
He смолкай, соловушка,В тёмной тишине.Жаль ты моя, жёнушка,Поживи во мне.Всю тебя я помню,Всё тебя люблю.Жаворонку полдень,Полночь соловью.
«Ещё темно, но где-то, где-то, где-то…»
Ещё темно, но где-то, где-то, где-тоВ кромешной тьме идёт рожденье света,А в тишине — произрастанье звука…И вот уж глаз в готовности и ухоНастороже у самой тонкой грани…Ещё чуть-чуть — и снизу солнце грянет,И ночь уйдет, в свою ужмётся тень.И над землёй восторжествует день.
НОЧНОЙ ПЕЙЗАЖ
То ли поле, то ли роща,То ль в обнимку вечера, —Дали дальние на ощупь,Память — в завтра из вчера.Где-то плач, а где-то песня,Тёмный ветер — шу да ша…Ночь — сияющая бездна,Необъятная душа.
«А взгляд ночной — он необычный взгляд…»
А взгляд ночной — он необычный взгляд:В нём даль на слух, на ощупь, наугад,В нём вдох и выдох — по лицу сиренью,В нём тропка к истине и фитилёк к прозренью.
III
«Девчонкой босоногой…»
Девчонкой босоногойНа перетоке дняТропа сошла с дорогиИ позвала меняИз каменного домаВ просторные места,В зелёные хоромыВысокого листа,В берёзовые ситцы,В закатные лучи…А не она ль в зарницыИграется в ночи?
«Всё города и города…»
